|
Древние языческие легенды
Автор: Duke of Liss
Наконец-то у меня появилось свободное время, и я могу поведать вам древние легенды, которые я записал, пока жил и учился в деревне язычников. Первая история, это устное предание потомков древнего племени Сави, жившего когда-то, в незапамятные времена, на восточной оконечности полуострова Кроуч. Рассказал ее мне один из потомков этих дикарей, мистер Эдгар Вудсли, в доме которого я жил в годы учения. Начать свое повествование я хочу с цитаты из второй главы манускрипта Нотиета.
И ударил камень о камень, вызывая искры.
И на зов пришла Смерть, убивая дерево.
Но не ушла Смерть, а осталась
Раздавая справедливое возмездие взывавшим к ней.
Воины Камня
Племя Сави мирно жило в густых лесах полуострова, не зная благ цивилизации, молясь Лорду Древо, вверяя ему свои жизни, и ожидая его прихода. По их верованиям, Господин оставил им на хранение священный камень, необыкновенной чистоты и магической силы, который они должны были хранить до его возвращения. Не знаю, так ли было на самом деле, но дикари действительно хранили камень на месте общего сбора племени в стволе гигантского дерева. И лучшие охотники рода получали почетное право стоять на страже реликвии, становились Войнами Камня.
В те времена языческие племена еще не подвергались гонениям, у них не было нужды скрываться, и они не убивали каждого кто случайно или с умыслом попадал в их земли. Однажды, они приютили случайно забредшего к ним путника, дали ему пищу и кров и позволили присутствовать на общем сборе, у корней великого Дерева. К сожалению, легенда не сохранила имени этого человека. На третьи сутки своего пребывания среди дикарей, ночью, гость забрался снаружи по стволу Дерева, пробрался внутрь через дупло и попытался похитить Камень. Воины Камня помешали ему, но схватить так и не смогли. В легенде говориться, что он мог бесшумно парить в нескольких дюймах над землей и растворяться на время в ночной мгле. Вор удрал.
А через год в этих местах появились хаммериты. Они вырубали леса и строили дороги, по которым привозили свои страшные машины. Они оскверняли священные поляны и убивали всех, кого встречали на своем пути. Они не захотели говорить с посланниками племени, а может быть даже не поняли что это были парламентеры, убив их. Дикари испугались носителей молотов смерти, побросали свои дома и ушли в болотистые места на юге полуострова. Но Камень не захотел уходить вместе с ними, он был горяч, и сверкал так, что на него невозможно было смотреть. Он желал здесь дожидаться прихода Лорда Древо. Тогда Воины Камня тоже отказались уходить. Они остались в стволе дерева, завалив вход. На следующий день они были окружены и осаждены хаммеритами. Хаммериты знали что искали, и знали где надо искать и небольшое препятствие лишь раззадорило их. Они кинулись на штурм, но были отбиты. Они предприняли еще несколько попыток, но снова потерпели неудачу. Воины Камня сражались каждый за десятерых, и не так-то просто одолеть сто великих воинов. К ночи их осталось семеро, но подножие дерева было усеяно трупами врагов и корни впитывали в себя их кровь. Крови было столько, что к утру листья стали красными.
Хаммериты в глупости своей пытались рубить Дерево, но лишь затупили свои топоры. Тогда они решили ждать. И прождали еще один день. Но Воины Камня и не собирались сдаваться. «Им помогала сойка, принося ягоды. Им помогал орел, принося зайца. Им помогала гадюка, отравляя врага, им помогала пчела, жаля его в лицо». На третий день среди осаждающих началась дизентерия и, потеряв терпение, в безумии своем, они подожгли лес. Пламя взревело бешеным воем смерти, ядовитый дым затмил солнце, он был таким густым, что по нему можно было пройти. Но храбрые Воины не ушли. Они продолжали исполнять свой долг и оборонялись, пока последний из них не упал замертво, задушенный дымом. Но хаммериты не получили Камня, он все были мертвы еще до того как загорелась верхушка Дерева. Огонь мчался по лесу быстрее птицы и никто из воинов смертоносных молотов не успел убежать.
Лес горел еще неделю, пока Господин не послал на землю сезон дождей. Потом пришли люди, которые были чернее золы; с помощью магии они смогли забрать Камень, унесли его в Город и спрятали в монастыре молотов. И Камень отблагодарил их за это. Мертвые вдруг встали из могил и возжелали плоти живых. Призраки предков молотов пришли проучить потомков за их алчность и глупость. Люди в панике бежали из Города, его оградили стеной и закрыли все выходы. Камень остался дожидаться прихода Господина под надежной защитой мертвых.
***
Земля рождает
Ветер кидает
Листва укрывает
Вода обливает
Огонь убивает
Камень накрывает
Тьма подслушает
Трикстер скушает
(Детская считалочка)
Следующая история это не древняя легенда. Это вполне реальные события, восстановленные из слухов, показаний очевидцев и материалов библиотеки Механистов, благодаря расследованию лейтенанта Моусли. Загадочный образом попали ко мне материалы расследования. Я не знаю, кто и зачем мне их прислал. Человек, который принес бумаги был неразговорчив, а может быть вообще нем. Но эта загадка всего лишь мелочь по сравнению с теми тайнами, которые содержались в бумагах.
Как известно ортодоксальные хаммериты старательно избегали языческих символов и магии, считая их грязными, и боясь запятнать себя в глазах Создателя. Механисты же, с их беспринципным прагматизмом, хватали все что плохо лежит, не брезговали ни языческой магией, ни некромантией лишь бы заполучить силу и власть. Люди еще хорошо помнят «Заклинания Мертвых», которыми эти священники убили столько честных людей. И вот, распространив свое влияние на Город и собрав достаточно роботов, слуги Карраса отправились раскапывать языческие храмы.
Клаус Хардин, известный среди механистов как брат Клаус, не был религиозным фанатиком, он был инженером геодезистом, атеистом до мозга костей. Но он всегда занимал сторону сильного и этим свои качеством снискал любовь Карраса, а значит и уважение соратников. Ему доверили возглавлять экспедицию вглубь лесов, на поиски сокровищ язычников. Почетное, но совершенно бессмысленное задание, тем более, что Каррас заранее знал где надо искать, и дал точные координаты развалин храма. Нужно только прийти, раскопать и отвезти обратно.
Брат Клаус сидел в железном кресле, обитом мягкой тканью, перед анализирующей машиной, наблюдая показания приборов, а один из слуг заносил в нее все новые и новые черепки и осколки, наследие древней веры. Механисты надеялись таким образом обнаружить магические артефакты.
— Брат Клаус! — позвал один из охранников. — Мы раскопали вход в пещеру. Но рабочие из местных отказываются идти дальше. Он все бубнят про какой-то «Фракрит» и по какой-то запрет.
— Ну и к свиньям их, — пробурчал Клаус. — Пусть работают слуги и дети Карраса. Просто соберите все барахло и принесите его к машине. Рабочих прогнать взашей, денег никому не давать. Я напишу в город, чтоб прислали еще машин.
Спустя три часа нудной работы им, наконец, улыбнулась удача. Машина загудела сиреной, и Клаус выскочил из кресла. На звук сбежались охранники и окружили машину. Кто-то оттолкнул слугу и кубарем скатился в канаву.
В лотке машины лежала каменная табличка с замысловатым символом. Клаус полез капаться в своих бумагах.
— Это оно! — воскликнул он, тыча пальцем в какую-то бумажку, — Ищите еще такие таблички. Смотрите внимательно, не пропустите ни одной. Всем искать!
Охранники забегали как тараканы, подгоняя слуг. Но сами в пещеру не полезли. Всего, к вечеру, было найдено восемь табличек. Семь из них соответствовали списку Карраса. Восьмой в списке не было, но машина показывала магию, и Клаус решил добавить ее к остальным. Уже за полночь он вернулся в свою палатку, где слуга подал ему скудный походный ужин. «Завтра снимемся» — с удовольствием подумал механист. Ему наскучил этот поход и хотелось домой, в тепло и уют. Клаус был давно уже не молод и не искал приключений.
Наутро Брат Крег, начальник стражи, сообщил что одного из охранников не хватает. Клаус, конечно, отправился бы в путь и без него, но стражники вряд ли позволят бросить их товарища по оружию. Сентиментальный народ эти вояки, несмотря на их грубость. Полдня они рыскали по округе, заглядывали во все канавы и щели. Наконец кто-то обнаружил полностью засыпанную землей каску. Стали копать. Откопали тело стражника. Судя по жуткому выражению его лица, его заживо закопали в землю, и он умер от удушья. И это в двух шагах от большего оживленного лагеря, в котором всю ночь дежурит стража. И без единого звука. Ужас охватил всех. Даже у Брата Клауса мороз пошел по коже. И только железные чурки продолжали как ни в чем не бывало грузить оборудование в повозки, бормоча свои молитвы.
Сборы не были долгими и уже к четырем часам экспедиция двинулась по направлению к Городу.
— Ничего, уже завтра буду дома, — пробурчал Клаус себе под нос, прихлебывая вино прямо из бутылки.
«Кто же все-таки способен на такое?» — рассуждал Клаус — «А может ничего и не было? Это какая-то магическая ловушка, иллюзия?»
И словно в ответ на свои мысли, Клаус расслышал разговор двух стражников, бредущих позади повозки.
— А ты видел следы копыт?
— Каких копыт? Ничего не видел. Да и подумаешь, копыта. Коза ночью прошла.
— Сам ты баран. Откуда козы на этой пустоши. Я тебе говорю, это был сам Трикстер. Он наказывает нас за разграбление святыни.
— Ерунда. Каррас сказал, что Трикстер мертв.
«Трикстер мертв», — повторил про себя Клаус — «А что это вообще значит? Как это можно отправить бога на тот свет? Он ведь и так живет на том свете, сюда только по необходимости приходит. И время для бога так же бессмысленно, как и смерть. Пришел раз, придет и еще раз. Может через тысячу лет, а может быть завтра. А может, вернется в прошлое и раздавит своих убийц хаммеритов, как букашек».
Брат Клаус уже порядочно нализался, и перед глазами у него все плыло, когда он заметил в кустах какую-то кривую хвостатую тень.
«Что это за зверюга? Как бы лошади не испугались».
Но лошади не успели испугаться. С оглушительным треском огромное дерево повалилось прямо на телегу, туда где сидел кучер и еще один стражник. Клауса ударило толстой веткой и прижало к дну. Передняя часть телеги разлетелась в щепки. Кучер даже не успел вскрикнуть.
Охранники бросились распрягать повалившихся лошадей. Один из них подбежал к Клаусу, и помог ему выбраться.
— С вами все в порядке, сэр?
— Да, все нормально. Прочешите лес, и поймайте того кто это сделал. И вынимайте таблички из повозки. И быстро!
Механист, постоял немного, приходя в себя, и направился к повалившемуся дереву. О, Создатель! Быть такого не может. На оставшемся в земле пне не было следов спила. И отметок от топора тоже не было. Были только торчащие во все стороны клочья, словно кто-то пальцами переломил гигантскую спичку. Хмель тут же выветрился из головы Клауса, он упал на колени и принялся яростно молиться Создателю. Стражники, бывшие поблизости, последовали его примеру, и даже роботы, поддавшись общему настроению, забубнили свои нудные похвалы Каррасу.
Закончив молитву, Брат Клаус встал и нерешительно огляделся по сторонам. Ему чудилось, что демоны хаоса окружили из и выглядывают из-за каждого куста. Но самообладание все-таки взяло верх, и он принялся кричать на слуг и стражников, чтоб они побыстрее перегружали повозки. Но это было ни к чему. Все старались как могли, чтоб поскорее унести ноги от этого проклятого места.
На закате отряд уже проезжал городские ворота.
Каррас встретил его с широкой улыбкой на лице.
— Здравствуй дорогой мой Клаус. Я несказанно рад твоему визиту. И особенно твоим подаркам. Присаживайся, я хочу рассказать тебе кое-что. Скажи мне, брат, как ты находишь детей Создателя.
— О, мой господин, они превосходны. Это лучшее что есть во всем мире.
В былые времена Каррас бы выругал его за столь подобострастное обращение, и потребовал бы называть себя просто братом Каррасом, но теперь он уже этого не замечал.
— Да, это так, — ответил Каррас. — Но не кажется ли тебе, что им не хватает разумности. Они хорошо выполняют простую работу, не требующую усилия мысли. Но даже у тех детей, которым поручена работа охранников, структуры Кристаллов Света становятся такими сложными, что мы, создавая их, сами с трудом понимаем как они работают. А ведь и охранники на поверку оказались не слишком сообразительными.
Кристаллы Света были очень сложной и непонятной для Клауса магией. Он знал только, что из этих крохотных камушков собирают блоки, управляющие поведением роботов. Окружающие называли их не иначе как «Священным Даром Создателя».
— Я молился Создателю, — продолжал Каррас. — И он открыл мне решение этой проблемы. Чем сложнее структуры из кристаллов, тем ближе они подходят к хаосу. Так почему бы сразу не наполнить кристаллы хаосом, необходимым для мышления детей Создателя. Для этого мне и понадобились священные знаки из храма Гарона. Они позволят нам открыть окно в мир Хаоса, чтобы наполнить разумом магические кристаллы. Это даст нам, служителям Создателя, новую, невероятную силу. Но, я надеюсь, ты понимаешь, что нельзя открывать новое чудо Создателя людям, пока все не будет готово. Это должно оставаться тайной, о которой сейчас знают только три человека. Это я, ты и господин Шараг-Мар, специалист, которого я пригласил разобраться в магических знаках. Я знаю, что ты ничего не понимаешь в магии кристаллов, но мне больше некому доверить это важнейшее задание. Ступай, Шараг-Мар будет ждать тебя в лаборатории света.
Шараг-Мар оказался высоким тощим стариком, с орлиными носом на остром морщинистом лице. У него были большие и грубые руки, словно у дровосека или шахтера. Он носил роскошную черную мантию, с широким поясом, концы которого постоянно теребил в руках. Увидев Клауса, старик криво ухмыльнулся.
— Здравствуйте, здравствуйте. Очень рад с вам познакомиться. Если не ошибаюсь, именно вы доставили сюда эти таблички?
— Вы их уже видели? — спросил Клаус. — Что вы о них думаете?
— Видел, и думаю я, что топить камин на пороховом складе куда безопаснее. Мы беремся за очень опасное дело. Скажите, уверены ли вы... Впрочем, это не мое дело. Нам предстоит большая работа, но в этом месяце звезды благоволят мне, и я полагаю, нас ждет успех.
— Тем лучше, — теперь ухмыльнулся Клаус. — Идемте.
Работы действительно было много. В течение двух недель эти двое не выходили из башни. Они мало спали, почти ничего не ели, и все дни проводили в лаборатории, куда кроме них, никому не разрешалось заходить. За это время Клаус изучил теорию магических энергий, и методы их измерения, разработанные механистами. Он провел бесконечное количество опытов и замеров на всевозможных машинах, исписал тысячи листов и решил сотни уравнений. Мар, как его называли все в башне, проводил магические ритуалы, совершал подношения богам, взывая к их помощи, и проделывал множество разных мистических действий, за которые любой честный механист давно бы подвесил его на крюке. Они шли разными путями к решению загадки табличек, но постепенно научились понимать друг друга, и даже, наверное, подружились бы, если бы кто-нибудь из них был способен на благородные чувства.
Когда Клаус, зевая и потягиваясь, зашел в лабораторию, Мар уже сидел там, склонившись над бумагами.
— Вы плохо выглядите, господин колдун, — приветствовал его Клаус, — не спали?
— Третий день не могу спать. Мне постоянно сниться глупый кошмар. Просыпаюсь в поту.
— Может быть, это погода на вас сказывается. Мы уже не молоды Мар, нужно заботиться о своем здоровье. Скажите слугам, пусть приведут вам лекаря.
— К Трикстеру лекаря, я слишком близко подобрался к разгадке, чтобы отвлекаться на свои болячки.
— Мы близко подобрались Мар, мы.
— Да, вы правы. Осталось только определить сторону сияния ореола, и повернуть все таблички в нужном направлении.
Клаус нажал на кнопку вызова, и в дверях тот час же появился слуга.
— Где мой утренний кофе, бестолочь ты эдакая? Неси немедленно.
Механист подошел к столу и выхватили у Мара бумаги.
— Сдается мне, эта ваша сторона сияния ореола — просто градиент электромагнитного поля девятой таблички. И никаких магических завихрений.
От этих слов колдун поморщился.
— Вы можете целый день морочить мне голову вашими шаманскими терминами, это не произведет на меня впечатление. Скажите прямо, вы можете определить направление?
— Могу. Но для этого мне нужно аппроксимировать уравнение двух переменных по восьми точкам пространства. Это под силу только самой мощной нашей вычислительной машине. Она стоит в подвале башни. Берите бумаги и идите за мной.
На лифте они спустились в глубокий подвал, и вышли в огромную залу, потолок которой терялся в темноте. В самом конце стояла машина, высотой с четырехэтажный дом. Со всех сторон из нее торчало бесчисленное множество вращающихся позолоченных валиков, словно это была гигантская виктрола механистов. Вокруг крутилось четверо слуг, и пара рабочих роботов. Клаус подошел к машине и принялся дергать за рычаги и нажимать на кнопки.
— Мы пришли послушать симфонический концерт? — подшучивал колдун.
— Не вижу ничего смешного Мар. Перед вами самая мощная в мире машина для вычислений. Это настоящее произведение искусства. Она способна сосчитать все звезды на небе. Не понимаю, как она работает, но она еще ни разу не ошиблась. Теперь придется подождать. Полагаю, расчеты займут некоторое время.
Клаус сделал знак рукой, и слуги разложили и поставили перед ними складные кресла. Спустя полчаса Шараг-Мар не выдержал.
— Похоже, ваше произведение искусства не справляется.
— О нет, друг мой. Машина работает исправно, но датчики показывают, что она будет считать еще, как минимум, сутки. А что же вы не спросите направление у ваших богов?
— К Трикстеру вас, дорогой Клаус.
— Вы сегодня не в духе, дорогой колдун, идемте лучше выпьем по бокалу вина. Уверен, вам полегчает.
В комнате отведенной им под столовую слуга зажег свет, расставил на столе закуски, разлил вино по бокалам и с поклоном удалился. Клаус сел за стол, сложил руки и склонился в почтенной молитве. Шараг-Мар рассмеялся.
— Бросьте, друг мой, — произнес он, выпив залпом бокал вина, — За то время, что мы работаем вместе, я успел хорошо вас узнать. Вы не религиозны, прекратите претворяться, здесь никого кроме меня нет. Лучше выпейте.
Клаус поднял голову и опасливо огляделся. Затем проговорил, нарочно повышая голос:
— Создатель дает нам пищу, заботится о нас, оберегает от зла и ведет сквозь мир хаоса к свету.
— Нас не подслушивают, я проверял, — усмехнулся Мар. — А если ваш Создатель и существует, то он всего лишь жалкий небесный пижон, тешащий себя вашей лестью.
— Я с вами не согласен. Создатель все-таки могущественный бог, вы не можете этого отрицать.
— Могущественный для людей, которых он, кстати, никогда не создавал. Но, если бы он был по-настоящему могуч, он не позволил бы Трикстеру свободно разгуливать по этому миру. Хаммериты ничего не смогли ему противопоставить. Или вы верите в басню о том, что это они его победили? Этот демон раздавил их, как клопов.
— Кто же тогда изгнал Трикстера?
— Полагаю, какая-то третья сила. Могуществом превосходящая ваше божество.
— А вы не боитесь, что он вас покарает за эти речи? — тон Клауса перестал быть шутливым.
— Не верю я и во всеведение Создателя, — огрызнулся колдун. — Если бы он знал что твориться на грешной земле, то давно бы вмешался, и в первую очередь свернул бы башку вашему духовному наставнику.
— Каррасу? За что интересно? Он же служит Создателю.
— Чушь! Вы сами-то верите в то, что говорите? Даже наша с вами работа опровергает ваши слова.
Клаус и сам это понимал, но вино пробудило в нем дух противоречия.
— Мы с вами работаем для улучшения детей Создателя.
— Эти ваши уродливые машины. Неужели вы думаете, что они могут быть угодны какому-нибудь божеству? Это дети Карраса, они и сами об этом твердят в своих молитвах. Ваш предводитель хочет сам уподобиться богам, и для этого создает себе верующих. Если Создатель его не остановит, Каррас добьется того, что в благодарность за пищу будут молиться ему, будьте уверены. Вот взгляните на это.
Мар протянул механисту толстую рукопись.
— Что это?
— Вы же не думаете, что я настолько мудр, что способен с пустого места разобраться в магии глиняных табличек. Это своего рода пособие в божественных тайнах.
Клаус пробежал глазами первую страницу.
— Но это же «Одиночество Гарона»! — воскликнул он.
— Да, и заметьте, переведенное. А в кабинете Карраса я видел оригинал. В вашей расчудесной башне нашелся даже знаток Сохо, который это перевел. Ваш Каррас способен на все, и порой мне кажется, что в противостоянии богам следует поставить на него. Вы почитайте на досуге, очень интересная книжица.
Они просидели еще долго, и, изрядно поднабравшись, Шараг-Мар отправился к себе. А Клаус углубился в чтение рукописи.
(продолжение следует)
|
